Призраки Ойкумены - Страница 78

Не будь он столь бесчувственным за миг до потрясения, ему было бы легче.

– …обстановку! – прорвалось сквозь пелену.

Обстановка, подумал Крисп. Обстановочка. Он прятался глубоко-глубоко под толщей воды, он пускал слюни и хихикал, нимало не интересуясь происходящим на поверхности. В глубине души Крисп знал, что всплывать не стоит. Будет хуже, хотя, казалось бы, хуже некуда.

– …доложить обстановку! Боец, ты слышишь меня?

Нет, замотал головой Крисп. Не слышу.

– Что у вас произошло?!

Боец, подумал Крисп. Почему манипулярий Тумидус зовет меня бойцом? Мы же не в армии? Боец… Слово крючком вонзилось где-то в районе затылка, превратилось в поплавок, а может, в спасательный круг – и поволокло унтер-центуриона наверх, к проблемам, которые притворялись воздухом. Ими дышишь, в последний раз хихикнул Крисп. Дышишь проблемами, вот ведь смешно. Заболел прикушенный палец, от неудобной позы стрельнуло в пояснице.

– Докладываю обстановку…

– Объект с вами?!

– Докладываю обстановку, – чужим голосом повторил Крисп. – Во время клеймения объект психически травмировал обер-манипулярия Ульпию. В данный момент объект везет манипулярия Ульпию в усадьбу Пшедерецкого.

– Травмировал? Психически?!

– Так точно.

– Ты в своем уме, боец?

– Так точно, в своем. В отличии от обер-манипулярия Ульпии.

Лицо Марка Тумидуса, целиком заполнив голосферу внешней связи, исказилось, как от помех. Это доставило Криспу извращенное, удивившее его самого удовольствие. Потрясение любимчика Главной Суки в какой-то мере оправдывало поведение унтер-центуриона Вибия, недостойное мужчины и офицера.

– Ваша версия случившегося?

А он быстро приходит в себя, отметил Крисп. Быстрей меня. И палец не сосет, и тон официальный. Похоже, в биографии манипулярия Тумидуса хватало чудес пренеприятнейшего свойства – успел привыкнуть. Ну да, четыре орла в петлицах. В его-то годы…

– У меня нет версии.

– Возвращайтесь. Я жду вас в центре. Преследовать объект запрещаю…

Тумидус говорил так, словно не автопилот вел машину к городу, а Крисп лично гнал аэромоб к имению Пшедерецкого, намереваясь штурмовать усадьбу в одиночку. Обращение на «вы» усиливало иллюзию. В другой ситуации Крисп даже мог бы обмануться собственной значимостью.

– Предпринимать какие-либо действия без согласования со мной запрещаю. Ваша нейтральная позиция оправдана чрезвычайными обстоятельствами. Если объект в состоянии…

– У меня есть версия.

– Слушаю.

– У нас имеются записи с жучка, подсаженного объекту…

От всей души, по-детски, Крисп был благодарен манипулярию Тумидусу. На его месте сам Крисп убил бы придурка, у которого то нет версии, то есть. Честное слово, убил бы и в землю закопал.

– Джессика Штильнер вслух предполагала, что объект – латентный телепат. Перед этим объект делился с ней фактами, которых знать не мог. Точнее, не мог бы узнать обычным путем…

Аналитика спасала, возвращала уверенность в себе. Рассуждая, Крисп препарировал кошмар. Страх, названный по имени, не страх. Страх, разобранный на запчасти – рутина.

– Предположим, что во время клеймения у объекта произошла первичная активация. В таких случаях телепаты работают на пределе своей мощности, не контролируя последствия. Телепат в условиях прим-активации способен противостоять клеймению. Мастерство пси-хирурга или полицейского ментала-эксперта первично активированный телепат заменяет грубой силой. В концепцию не укладывается только один факт…

– Какой?

– Он не потерял сознание.

– Уточните!

– После прим-активации телепаты испытывают резкий упадок сил. Во всяком случае, так утверждают специалисты. Хотя я допускаю, что объект способен продержаться до возвращения в усадьбу. Вернется и сляжет в постель…

– Значит, телепат? – в тоне манипулярия крылось облегчение, сходное с состоянием Криспа. Чудо растворилось в логике. Телепат против помпилианца: конфликт редкий, но вполне объяснимый. – Вы правильно сделали, что не вмешались. Прибавьте ходу, у нас мало времени…

Капля серебра неслась над снежной равниной.

II

– Я сделал все, что мог.

А он постарел, отметил Диего, разглядывая доктора, срочно вызванного к Эрлии. Хуже того, он начал дряхлеть. Клинышек бородки – чистый иней, и виной тому не сеченские морозы. Сеть морщин на некогда гладком лице, румянец щек болезненный, как при лихорадке… Откуда я знаю этого человека? Оттуда же, откуда и управляющего имением, седого красавца Прохора: Китта, смотровая площадка у водопада, тень рапиры ползет к дону Фернану, расслаивается по дороге, звенит струйками комарья…

– Как она?

Вопрос Пшедерецкого прозвучал сухо: ни сочувствия, ни беспокойства. Доктор замялся, без особой надобности поправил очки:

– Похоже на геморрагический инсульт…

Он обвел взглядом коллантариев, не нашел на лицах понимания и счел нужным перевести на общедоступный:

– Разрыв сосуда, кровоизлияние в мозг. Все симптомы… К сожалению, речь идет о помпилианке. Не сочтите мои слова признаком расизма, и уж конечно, изменой долгу медика, но их мозг, с учетом, прости господи, расовой специфики…

Все ждали.

– Старческая болтовня, – прервал доктор сам себя. – Извините, ради бога. Говорю глупости, оправдываюсь, уточняю оправдания… Ну вот, опять. Короче, стопроцентной уверенности у меня нет. Картина смазана, нуждается в уточнении. Томография, анализы… Я ввел ей этамзилат натрия. Состояние больной стабилизировалось, но, увы, остается крайне тяжелым. Ей необходим врач-помпилианец, стационарное оборудование…