Призраки Ойкумены - Страница 59

– Из-за него маемся! – рыжего несло. Теперь целью невропаста стал Фриш. – Кто левый заказ взял? Кто нас в гнильё втравил? Счетчик, фаг тебя в душу! Ты бы посчитал, какая вселенская жопа нас ждет! Или ты посчитал?

Плохо соображая, что творит, рыжий взялся за столовый нож. Тупым серебром нельзя было зарезать и щенка, но сейчас невропаст нуждался в оружии, как утопающий – в спасательном круге.

– Посчитал, да?! Свою выгоду прикинул, а нас…

– Тише, тише!

Анджали вцепилась в рыжего, отобрала нож. Невропаст обмяк, ссутулился – вспышка гнева отняла у него последние силы.

– Да, я настоял на заказе, – сообщил Гиль Фриш тоном, ровным как кардиограмма мертвеца. Похоже, гематр прикладывал большие усилия, чтобы мертвец не ожил. – Нет, я не просчитал последствия в полном объеме. По ходу дела возникло множество факторов, не поддающихся учету.

– А сейчас ты в состоянии… – начала Магда.

Ее перебил Пробус:

– Друзья мои! Не кажется ли вам, что нашему драгоценному, нашему гостеприимному, нашему несравненному хозяину, – широким жестом помпилианец указал на Пшедерецкого, – категорическим образом безразличны мелкие внутренние распри нашего спаянного коллектива? Он не имеет к ним ровно никакого отношения…

– Не имеет?! Это он-то не имеет?!

Когда все уставились на Диего, маэстро понял, что брякнул лишнего. Отступать было некуда: сказавший «а» да скажет «б».

– Он – родной брат Карни!

– Он убил Энкарну де Кастельбро.

Диего Пераль с Гилем Фришем произнесли это в унисон: плохо сыгранные актеры в скверной постановке. Над столом тучей, готовой в любой момент полыхнуть молнией, сгустилась гнетущая тишина. Громоотводом, сам того не желая, послужил рыжий невропаст:

– Девушка из кошмара? Вы ее брат?

– Вы ее убили?! – охнула Анджали.

– Если вы еще раз…

– Назовете…

– …донью Энкарну…

– …мою сестру…

– Девушкой из кошмара…

Встав, как по команде, Диего Пераль и дон Фернан с яростью объявили:

– Пеняйте на себя!

– Да, конечно, – рыжие плохо умеют бледнеть, но у невропаста получилось. – Простите!.. простите меня…

Фриш назвал дона Фернана убийцей, думал Диего, остывая. Зачем? Обвинил прилюдно, во всеуслышанье… Откуда он знает? Впрочем, откуда – не важно. Вычислил, гематры это умеют. Ну да, обвинение – оружие. Теперь дон Фернан даже в ипостаси Пшедерецкого ясно понимает: в случае серьезного конфликта у коллантариев есть, чем его прижать. Заодно хитроумный мар Фриш обезопасил себя: про убийство известно всему колланту. Реши мстительный дон Фернан избавиться от гематра, это ничего не изменит. Но чего мар Фриш хочет от Фернана-Пшедерецкого? Что гематр еще успел рассчитать?

– Ласточки вы мои! – в голосе Пробуса звенело неподдельное отчаяние. – Стрижи-воробушки! Не надо ни на кого пенять! Не надо никого пырять, на что вы оба мастера! Сестра, жена, колечко на пальчик, ножик под ребра – милые бранятся, только тешатся! Дела семейные, мы ни при чем. У нас, извините, свой цирроз печенки!

– Мало нам покойницы в колланте, – буркнул рыжий. – Еще и фаги на нас охоту объявили! Слетелись, как мухи на… Думаете, стая к Китте случайно подтянулась? Ага, держи карман шире…

Дон Фернан перебил невропаста:

– Позвольте, сеньор. Вы и так сегодня болтаете без умолку. Дамы и господа, вы – коллант, это ясно без визитной карточки. Вы силой утащили меня в космос, в вашей компании оказалась донья Энкарна… У меня масса вопросов самого неприятного свойства. Я задам их позже, когда сочту нужным. И будьте уверены, я добьюсь ответов. Сейчас я удовлетворюсь скромной ролью слушателя, но прошу не очень-то рассчитывать на мою скромность.

– Я, – мар Фриш принял вызов, – отвечу на все ваши вопросы.

– Когда?

– Когда вы сочтете нужным их задать.

Выдержав паузу, выверенную до секунды, гематр дождался, пока внимание присутствующих сфокусируется на нем, и продолжил:

– Прежде, чем намечать план действий, нам следует разобраться, что произошло с нашим коллантом.

– Вы уже разобрались, бесценный вы мой?!

– Я могу только предполагать. В данном случае – с вероятностью семьдесят три и одна десятая процента.

– Отличная вероятность, дружище! – помпилианец отсалютовал гематру чашкой. – Просто замечательная! Ну же, не томите нас!

Над столом кружила одинокая муха. Жирная, черная, с синеватым отливом. Откуда она взялась зимой, пускай даже в тепле – бог весть. Жужжание злодейки слышали все. Муха выписывала петли, уносилась к окну, возвращалась – и никак не могла выбрать, куда ей сесть. Стол ломился от деликатесов, муха угодила в трагическую ситуацию осла, умершего от голода меж двух охапок сена. Наконец она выбрала лучшее из лучшего – и уселась на макушку рыжего невропаста.

Как мухи, вспомнил Диего слова рыжего. Как мухи на мёд, а скорее, на дерьмо. Мухи летят на запах. А фаги? Стая звероподобных бесов? Рой комарья?! Что притягивает их? Словно подслушав мысли маэстро и обидевшись не на шутку, рыжий хлопнул себя по темени. Муха зажужжала и взвилась под потолок.

Фриш только этого и ждал:

– Мне придется прибегнуть к аналогиям из области биологии. Хищники в первую очередь нападают на слабых и больных животных. Также они атакуют других хищников, если те вторгаются в их охотничьи угодья.

– Мы больны?!

– Наш коллант – хищник? Другой хищник?

– Почему нас раньше не трогали?